Устойчивая неустойчивость

       И что все заладили: «меня бесит безграмотность, меня бесит безграмотность». Меня вот вообще она не бесит.
       Безграмотность — хороший «инструмент распознавания свойств» незнакомого человека, один из «пропускных пунктов» его приятия-неприятия. (Разумеется, я имею в виду взрослых сформировавшихся людей.) Степень выраженности безграмотности с достоверной точностью позволяет составить представление об определённых качествах личности: состоянии общей развитости, образованности, интеллекта, внимательности, памяти и ещё некоторых специфических деталей.
       На таком же уровне авторитетной достоверности «работает» ещё, пожалуй, только внешность человека и облик его жилища (каждый — в своей ипостаси «ответственности»).
       В моей картине мира в контексте обсуждаемого признака люди делятся на четыре категории: грамотных, условно-грамотных, безграмотных и кромешно-безграмотных. (Внутри каждой из них существуют подкатегории — отнесение к ним зависит от величины выражения, специфики и частоты тех или иных грамматических патологий.) Люди из последних двух категорий — не мои. Я их просто не принимаю, как варёную тыкву, например, — она меня не бесит — я просто её не ем.
       Кромешно-безграмотные — это особый клинический случай, практически не поддающийся коррекции. "Превет мне нравица как ты выглядеш, вокрук тишена я соскучался" — это из их репертуара. (Возможное наличие дисграфии опустим — это куплет совсем из другой песни.) Если некий человеческий субъект, который родился и вырос в городе, ходил в школу, имел доступ к знаниям и книгам, дожил до двадцати–тридцати–сорока лет и ни разу не заметил, что не встречаются, например, в природе глаголы, оканчивающиеся на "ца", или что простые слова в печатных изданиях и книгах пишутся совсем не так, как он представляет себе их написание, — это означает либо наличие у него весьма характерного умственного отклонения, либо (если заметил разницу, но ничего не стал с этим делать) беспросветной всепоглощающей лени — обязательного аксессуара неразвитости.
       К тому же, по моим опытным наблюдениям, такие персонажи так или иначе часто демонстрируют свою некомпетентность и в других областях жизни, при этом пребывая в непоколебимом убеждении о своём необыкновенном уме и имея завышенные представления о своих собственных способностях, — налицо проявление эффекта Даннинга-Крюгера.
       К безграмотным я отношу тех, кто имеет слабое представление о пунктуации, делает ошибки в словах с чередующимися гласными, путает падежные окончания, затрудняется в написании слитного-раздельного написания "не" с разными частями речи и т. п. При этом мысль обратиться к справочнику по правописанию их никогда не посещает. Общение с такими людьми не сулит никаких привлекательных перспектив так же, как и с представителями категории кромешно-безграмотнотных.
       Условно-грамотные обычно совершают редкие пунктуационные ошибки и негрубые орфографические в сложных грамматических случаях. При необходимости они прибегают к консультации соответствующих источников.
       Про грамотных нужды говорить нет — тут всё ясно. Хотя они тоже очень изредка могут делать ошибки, но обычно сами их замечают и исправляют.
       Чужие недочёты видеть легче —  я их тоже обычно всегда вижу и говорю о них (конечно, только в случаях общения с грамотными людьми), если чувствую, что человек воспримет замечание как проявление моей к нему симпатии и заинтересованности. На мой взгляд, это так же нормально, как сказать о «стрелке» на чулках или расстёгнутой ширинке.
       Никак не претендуя на звание носителя эталонной грамотности, я сама с благодарностью бы приняла указания на какие-то свои возможные ляпсусы и недочёты — но общественность как-то всегда в этом традиционно молчалива.
      Есть ряд ошибок, которые я регулярно наблюдаю в письменной и устной речи людей, уверенных в своей абсолютной грамотности (и прилюдно заявляющих об этом своём достоинстве), — они даже не подозревают о том, что ошибаются.
       Ниже представляю главных «фигурантов» личного «хит-парада».

           Однажды меня бросил мужчина. Нет, мы никогда не жили вместе, и формально нас ничего не связывало, но разрыв для меня был весьма болезненным, потому что была я брошена ради другой, которая «пишет прекрасные картины и потрясающие стихи», как сказал мужчина, – то есть ему я виделась серой посредственностью.
       Было обидно - даже не из-за факта расставания как такового, а потому, что аргументом выбора мужчины оказался выдающийся талант его новой избранницы, - я не выдержала конкуренции. Уж сказал бы, что влюбился в другую, – это не досадно, это природно, физиологично, наконец.
      Но было и было, и я уже, за давностью,  об этой истории не вспоминала. Но тут – диво-дивное! – причудливый завиток фортуны столкнул меня с Поэзией вышеупомянутой барышни. Подозреваю, что её слово ещё больше окрепло и усовершенствовалось с годами.
      Продолжая переживать катарсис, делюсь архигениальным (авторская орфография и пунктуация литературного творения доподлинно сохранена). Кто знает, может ещё чья-то душа, как и моя, очистится сильным эстетическим потрясением посредством прочтения нижепредставленного.

«Ты боишся заснуть,
И боишся лечь спать!
Забираясь в потьмах под большую кровать!
Что есть сил плюшу-друга прижавши к груди,
"Ночь секреты хранит,
Ты туда не ходи!" - будто шепчет твой страх,
И покой твой крадет!
По кудряшкам холодной рукой проведет!
Он пугает тебя криком сумрачных птиц!
Радость жизни снимает
С длиннющих ресниц!
Но ты знаешь что делать
И путь лишь один
Плюша-мишка помощником будет твоим!
Ты в ладошке своей его лапу сожми
И зажмурив глаза, что есть мочи беги!
Босиком! Позади черных дней коридор,
Слыша только стук сердца... Скорее!!! Во двор!!!!
Страх шуршит по пятам, только он - это тень!
Дверь открой вековую,
А там - Новый день!»

       Не могу удержаться, чтобы в лучших традициях классического стихотворного анализа кратенько не пройтись по строкам.
       Главный герой напуган: в начале стихотворения говорится о страхе, но неизвестно, что является его источником, – впрочем, на то она и завязка, – чтобы было интереснее. О портрете героя тоже пока известно мало – ясно только, что он облачен в таинственные "потьмы", –  не знаю, на какой части тела они мостятся, – почему-то кажется, что "потьмы" – это что-то вроде трусов-панталон. (Гугл тоже не знает, рассказывает  про населённый пункт Новые Потьмы, но я интуитивно чувствую, что это к делу не относится.)
      Так вот,  лирический герой находит убежище в подкроватном пространстве. Там же прячет и своего приятеля, Плюшу, – представляется, что  главный герой благороден: его волнует не только собственная судьба, но и участь ближнего.
       Постепенно добавляются штрихи к внешнему изображению главного персонажа: он кудряв и длинноресничен. И ты уж было начинаешь проникаться  к нему безграничной симпатией, как понимаешь, что появляются сомнения относительно его благородства,  – друга-то он взял с собой, оказывается, из корысти, чтобы помогал, – не так бесхитростен лирический герой, как может показаться на первый взгляд.
      Дальше – кульминация – находится решение для избавления от страха: надо бежать во двор! Тут мастерски контекстуально донесено, что коммунальных удобств в помещении не предусмотрено, и становится очевидным, чего так боялся главный герой. Он бежит, «зажмурив глаза, что есть мочи» (с ударением на второй слог в последнем слове), – добежать бы во двор вовремя, не оконфузившись.
      Также появляется ответ на вопрос и о том, зачем в таком интимном деле нужен был медведь Плюша: открыть многопудовую «дверь вековую», как последнее препятствие на пути избавления от мочИ страха.
       Если говорить о стилистических приемах, то стоит отметить, что автор широко и умело употребляет метафоры, например: «стук сердца», «чёрных дней коридор»; а также олицетворения:  страх «шуршит», «шепчет», «водит руками».
      А уж «Новый день», как симовол, – это венец, я считаю.

      Теперь отчётливо понимаю тогдашнее предпочтение мужчины – отличный выбор. Жаль только, что с поэтессой у них вскоре не заладилось, - он, вероятно, встретил более даровитую личность (хотя, куда уж, казалось бы, даровитее).