Три истории не о политике
7 March 2012 07:55 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
vagabondgirl На выборах в качестве избирателя я не была ни разу. Даже если утопически предположить, что "всё по-честному" и победителя определяют не силы финансовых потоков от кандидатов, а голоса избирателей, то сам по себе принцип всеобщего избирательного права кажется мне абсурдным. Да и от политики меня тошнит. Физиологически. Но если бы не тошнило, то я бы всё равно не знала, за кого голосовать.
Зато я с трепетным пиететом отношусь с людям, имеющим твёрдую гражданскую позицию и бескомпромиссные политические убеждения, - таким, как моя соседка Антонина из второго подъезда и её престарелая мать, баб Шура. У них на двоих есть пара российских паспортов, одна загипсованная рука, две больных ноги и безграничное чувство патриотизма, с которыми они в воскресенье и ездили голосовать в Генконсульство РФ, внеся свой значительный вклад в формирование благополучия великой державы, в которой жить никогда не собираются.
Cегодня я их встретила возле дома, и они мне, как своей коллеге по тёмно-красному документу с двуглавым орлом на обложкев тылу врага, добровольно доверили тайное: рассказали, кому отдали свои избирательные голоса. Антонина голосовала за Миронова, потому что "у него лицо интеллигентное, благородная седина и вообще - приятный мужчина"; а баб Шура - за Зюганова, ибо "при коммунистах по телевизору голых баб и другое срамное не показывали". А Путин им не нравится: "веры больше ему нет - в церкву молиться ходит, жену законную имеет, а сам прелюбодейстует - вон и гимнасточку обрюхатил".
Но я не об этом написать вообще хотела, - хотела рассказать три недлинные истории.
История вторая. Дурацкая
Когда-то, ещё учась на третьем курсе, я работала в гостинице - как считалось, лучшей в городе, поэтому разных важных людей селили именно туда. Дело было в 95-ом году, и в наши края приехали с агитационной кампанией представители одной из самых популярных в те времена партий. Понятно, что поселились партийные посланники у нас.
Это были щедрые и добрые люди: за время своего проживания они скупили весь гостиничный запас алкоголя и презервативов, несмотря на трёхкратные наценки на товар, а также обеспечили высокооплачиваемой работой огромное количество городских путан.
А один из делегатов каждое утро радовал прохожих демонстрацией неприкрытой красоты своего фаллоса в проёме открытого окна гостиничного номера, - о чём то и дело сообщали звонками на администраторский пост граждане, ослеплённые созерцанием прекрасного.
Через некоторе время мужчина попросил Ольгу пригласить свою какую-нибудь институтскую подругу, чтобы кататься на оранжевых "Жигулях" втроём. Конечно же, Олечка пригласила меня, и мы поехали с мужчиной на океан, - в силу своих юных девических лет не заподозрив ничего дурного.
На пустынном океанском берегу Вячеслав декламировал стихи, оттачивал свой вокал песнями про отцветшие хризантемы, душистые гроздья акации и светящийся в тумане костёр, а потом пригласил нас к себе в гости на ужин, и мы, доверившись безупречному романтическому образу нашего знакомого, приняли приглашение.
Пока Вячеслав отваривал говяжий язык (именно он предполагался к ужину) и поливал себя добавочными дозами одеколона, к нам с Олечкой впервые пришли мысли о подозрительном бескорыстии нашего лирического героя и о возможной грядущей расплате за бензин, романсы, Пастернака с Мандельштамом и даже за "Командор". Язык мы на всякий случай решили не есть и засобирались домой...
...На выходе Вячеслав таки предъявил нам счёт: стопку бланков для сбора подписей за свою кандидатуру в верхнюю палату Федерального Собрания от Камчатской области. Предполагалось, что бланки мы заполним данными студентов нашего института и тем поможем обеспечить Вячеславу "проходной балл"в рай.
Зато я с трепетным пиететом отношусь с людям, имеющим твёрдую гражданскую позицию и бескомпромиссные политические убеждения, - таким, как моя соседка Антонина из второго подъезда и её престарелая мать, баб Шура. У них на двоих есть пара российских паспортов, одна загипсованная рука, две больных ноги и безграничное чувство патриотизма, с которыми они в воскресенье и ездили голосовать в Генконсульство РФ, внеся свой значительный вклад в формирование благополучия великой державы
Cегодня я их встретила возле дома, и они мне, как своей коллеге по тёмно-красному документу с двуглавым орлом на обложке
Но я не об этом написать вообще хотела, - хотела рассказать три недлинные истории.
История первая. Короткая
День выборов в моём пионерском детстве часто бывал особенным: мы, пионеры, парами несли торжественное дежурство у избирательной урны, приветствуя пионерским салютом каждый акт опускания бюллетеня в щель. Это была сакральная миссия, в награду за выполнение которой мы могли отовариваться в буфете избирательного участка, где продавали целлофановые снежинковидные салфетки и зеленовато-бурое заливное в жестяных формах, с куском варёной оранжевой морковки в середине. Однажды я принесла домой и то, и другое, но маминой восторженной радости почему-то не запомнила.История вторая. Дурацкая
Это были щедрые и добрые люди: за время своего проживания они скупили весь гостиничный запас алкоголя и презервативов, несмотря на трёхкратные наценки на товар, а также обеспечили высокооплачиваемой работой огромное количество городских путан.
А один из делегатов каждое утро радовал прохожих демонстрацией неприкрытой красоты своего фаллоса в проёме открытого окна гостиничного номера, - о чём то и дело сообщали звонками на администраторский пост граждане, ослеплённые созерцанием прекрасного.
История третья. Лирическая
Дело было во время первого периода формирования Совета Федерации. Моя камчатская подруга Олечка познакомилась с мужчиной. Мужчину звали Вячеславом, от него сильно пахло одеколоном "Командор", и было ему лет около пятидесяти. Последний нерадостный факт компенсировался мужчининой интеллигентностью, оранжевыми "Жигулями" и знанием поэзии Мандельштама, Пастернака и избранных проникновенных мест из Есенина. Мужчина катал Ольгу на авто, исполнял романсы меццо-характерным тенором и поэтически воспевал её красоту.Через некоторе время мужчина попросил Ольгу пригласить свою какую-нибудь институтскую подругу, чтобы кататься на оранжевых "Жигулях" втроём. Конечно же, Олечка пригласила меня, и мы поехали с мужчиной на океан, - в силу своих юных девических лет не заподозрив ничего дурного.
На пустынном океанском берегу Вячеслав декламировал стихи, оттачивал свой вокал песнями про отцветшие хризантемы, душистые гроздья акации и светящийся в тумане костёр, а потом пригласил нас к себе в гости на ужин, и мы, доверившись безупречному романтическому образу нашего знакомого, приняли приглашение.
Пока Вячеслав отваривал говяжий язык (именно он предполагался к ужину) и поливал себя добавочными дозами одеколона, к нам с Олечкой впервые пришли мысли о подозрительном бескорыстии нашего лирического героя и о возможной грядущей расплате за бензин, романсы, Пастернака с Мандельштамом и даже за "Командор". Язык мы на всякий случай решили не есть и засобирались домой...
...На выходе Вячеслав таки предъявил нам счёт: стопку бланков для сбора подписей за свою кандидатуру в верхнюю палату Федерального Собрания от Камчатской области. Предполагалось, что бланки мы заполним данными студентов нашего института и тем поможем обеспечить Вячеславу "проходной балл"
